Казалось, что слезы не должны были
высыхать на глазах этого человека, крики гнева и возмущения не должны были замирать на его устах, а вместо того он был постоянно весел и шутлив и бороду имел какую-то нелепо веселую, огненно-рыжую бороду, в которой все волоски точно кружились и свивались в бесконечной затейливой пляске.
Неточные совпадения
Доктор
высох, выпрямился и как будто утратил свой ленивенький скептицизм человека, утомленного долголетним зрелищем людских страданий. Посматривая
на Клима прищуренными
глазами, он бесцеремонно ворчал...
Он поглядел
на нее.
Глаза у ней
высохли. Она задумчиво смотрела вниз и чертила зонтиком по песку.
До другого разу. Все еще не налаживаюсь — одно и то же перед
глазами. Говорят, наш покойный друг Якушкин страшно исхудал и
высох. — Велел
на могиле посадить два вяза и клен — отнюдь не ставить памятника…
Слезы
высохли у меня
на глазах, сестрица тоже перестала плакать.
— Да, да! — говорила тихо мать, качая головой, а
глаза ее неподвижно разглядывали то, что уже стало прошлым, ушло от нее вместе с Андреем и Павлом. Плакать она не могла, — сердце сжалось,
высохло, губы тоже
высохли, и во рту не хватало влаги. Тряслись руки,
на спине мелкой дрожью вздрагивала кожа.
Полчаса пролежала она неподвижно; сквозь ее пальцы
на подушку лились слезы. Она вдруг приподнялась и села: что-то странное совершалось в ней: лицо ее изменилось, влажные
глаза сами собой
высохли и заблестели, брови надвинулись, губы сжались. Прошло еще полчаса. Елена в последний раз приникла ухом: не долетит ли до нее знакомый голос? — встала, надела шляпу, перчатки, накинула мантилью
на плечи и, незаметно выскользнув из дома, пошла проворными шагами по дороге, ведущей к квартире Берсенева.
Много он пил вина, но не бывало, чтобы шатался
на ногах, — только лоб у него станет синеват, да
глаза над прозрачными щеками разгорятся тёмным огнём, а красные губы потемнеют и
высохнут. Часто, бывало, придёт он от игумена около полуночи и позднее, разбудит меня, велит подать вина. Сидит, пьёт и глубоким своим голосом говорит непрерывно и долго, — иной раз вплоть до заутрени.
— Есть и рубаха,
высохла, я её
на печи посушила, — говорит дочь, бросая ему серый комок тряпья, и озабоченно ставит
на стол маленький жестяной самовар, кружки, кладёт хлеб, быстрая и бесшумная. Я снимаю сапоги, полные грязи и воды, смотрю
на мужика — крепкий, лицо круглое, густо обросло рыжеватыми волосами,
глаза голубые, серьёзные и добрые, а голову всё время держит набок.
Этот совсем потерялся — и тоже ничего не говорил, зато беспрестанно взглядывал
на меня, и в
глазах его стояли слезы… всё одни и те же слезы: они не проливались и не
высыхали.
— Да, Федечка, дают, только бери, — смеялся я
на его наивную речь, а у самого просто-таки не
высыхали глаза.
Ясные с темной поволокой
глаза молодой вдовы были очень мало заплаканы, и чуть только она с свекром выехала с кладбища
на поле, отделяющее могилки от города, эти ясные
глаза совсем
высохли и взглянули из-под густых ресниц своих еще чище, чем смотрели доселе.
Ясные с темной поволокой
глаза молодой вдовы были очень мало заплаканы, и чуть только она со свекром выехала с кладбища
на поле, отделяющее могилки от города, эти ясные
глаза совсем
высохли и взглянули из-под густых ресниц своих еще чище, чем смотрели доселе.